Дажьбог

Дажьбог (Даждьбог, Дажбог) – божество восточных славян. Имя Дажьбога встречается только в древнерусских текстах, однако, по мнению ряда исследователей, это же божество было известно и другим славянским народам под сходным именем.

Наиболее раннее упоминание Дажьбога в относится к «Повести временных лет» (ПВЛ). При описании капища Владимира Святославовича – главного русского святилища в последние годы перед крещением Руси, сказано (980 год): «..и стал Владимир княжить в Киеве один и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса и Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла и Мокошь. И приносили им жертвы, называя их богами..». Таким образом, среди идолов шести важнейшим богам восточных славян, Дажьбог назван сразу после Перуна рядом с Хорсом – солнечным божеством, с которым, по мнению некоторых исследователей, Дажьбог имел особую связь [напр., Аничков, с. 59–60; Гальковский, с. 20], также будучи небесным богом. Отдельного упоминания Дажьбог удостаивается в Ипатьевской редакции ПВЛ при описании событий 1114 года. Летописец приводит фрагменты славянского перевода греческого сочинения «Хронография» Иоанна Малалы, отождествляя с Феостом (Гефестом, греческим богом кузнечного ремесла) Сварога, а с Гелиосом (греческим богом Солнца) – Дажьбога. Добавляя свои вставки в перевод греческой хроники, автор сообщает, что когда в Египте правил Феоста-Сварог, он, кроме прочего, ввёл моногамию и суровое наказание за её нарушение. «..После него царствовал сын его, по имени Солнце, которого называют Дажьбогом <…> Солнце царь, сын Сварогов, иначе Дажьбог, был могучим мужем». Желая, чтобы законы моногамии, введённые его отцом, соблюдались, Дажьбог наказал неких прелюбодеев, обезглавив мужчину и после пыток водя женщину «по земле египетской на позор», после чего «настало непорочное житье по всей египетской земле, и все восхваляли его». Нужно отметить, что славянскими вставками были только фразы об отождествлении Феоста со Сварогом и Гелиоса с Дажьбогом, в то время как сам сюжет и его подробности взяты из греческого перевода. Лишь предположительно можно говорить, подобраны ли автором указанные параллели Дажьбога как сына Сварога или как бога Солнца, или же никакое из названных сведений нельзя возводить к славянской мифологии. Однако очевидно, что греческий автор руководствовался мифологическим образом всевидящего и справедливого Солнца, которое обнаружило совершающих тайное преступление прелюбодеев и покарало их, и не мог подразумевать при этом славянского бога, что предполагает определённые обоснования подобных сличений древнерусским автором вставок о Дажьбоге, Свароге и их отношении.

В отличие от первенствующего в ПВЛ Перуна, Дажьбог также упомянут в «Слове о полку Игореве» (СПИ) в выражении «Дажьбожий внук», дважды, причём в первом случае встречается написание «Даждьбожа» (единственное в древнерусских текстах подобное написание), а во втором – «Дажьбожа». Кого именно подразумевают под этой фразой – по тексту прямо неясно, но целый ряд исследователей полагает, что речь идёт о русском народе [напр., Гальковский, 21]; хотя современные исследования скорее склоняются к конкретизации эпитета, применяемого к тому или иному князю [напр. Зубов, с. 330].

Встречается Дажьбог и в церковных текстах, представляющих собою поучения против язычества (ППЯ) в списках богов, которых почитают язычники (например, в «Слове Иоанна Златоуста»); никакой информации о функциях или иных свойствах этого бога там нет. Практически общепризнанно, что списки божеств в ППЯ испытали значительное влияние летописи, и есть даже мнения, что их имена скопированы из сообщения ПВЛ механически, в действительности давно не имея реального, «этнографического» подкрепления [Мансикка, с. 135]. Стоит отметить, что относительно небольшое число упоминаний Дажьбога и Стрибога в ППЯ по сравнению с другими богами ПВЛ сделано «на том основании, что в этих именах всуе упоминается слово “Бог”» [Мансикка, с. 138]. В некоторых ППЯ, как например, «Слове некого христолюбца» упомянуты все божества из капища Владимира кроме Дажьбога и Стрибога, что подтверждает это предположение В.Й. Мансикки. Бесспорно, всего лишь копируя ПВЛ, упоминает Дажьбогаи одно из Житий Владимира Святого.

Наконец, Дажьбога упоминают поздние летописи (например, Густынская) и польские хроники, но в данном случае общепризнано, что они опирались на ПВЛ, а не на «этнографическую» реальность. Впрочем, этнографии Дажьбог немного известен в нескольких новгородских поговорках, например: «покучись Дажьбогу, управит понемногу» и т.д. [Соколова].

У южных славян известно народное сказание, где некий Дабог предстаёт «царём на земле» в противовес христианскому Богу на небе. Кроме того, у всех славянских народов известны личные имена, сходные с этим теонимом: Дажьбог у восточных славян, Dadzbog, Daczbog и т.д. у поляков, в то время как южнославянские происходят от имени демона Дабы, сопоставляемому с этим же образом: Daba, Dabic и т.д., мы можем предполагать происхождение этих имён от имени Дажьбога – известны другие примеры использования славянских теонимов в антропонимике [Иванов, Топоров, с. 169; Нидерле, с. 394–395; Соколова]. Топонимика славянского мира также знает немало различных географических объектов, иногда в точности совпадающих с именем бога (например, почитаемая гора Dajbog у сербов).

Без сомнения, при таком количестве упоминаний можно назвать Дажьбога как минимум претендентом на общеславянский статус (что, например, сделал Л. Нидерле, однако отождествив Дажьбога со Сварогом [Нидерле, с. 395]); бесспорно, что у восточных славян это был один из верховных богов. Таким образом, основной вопрос, который можно поставить – какие же функции выполнял Дажьбог?

Для большинства исследователей, к которым относится и Н.М. Гальковский: «солнце и Дажьбог – синонимы»; такое заключение делается на основании текста ПВЛ, прямо зовущего Дажьбога «Солнцем-царём» и отождествляющего его с Гелиосом [Гальковский, с. 20–21]. Однако выше уже отмечалось, что достоверно неизвестно, на каких основаниях автор Ипатьевской летописи или её протографа отождествлял Дажьбога с Гелиосом – на основании ли действительно солнечной природы этого бога, или же на том основании, что он приходился сыном Сварогу, как Гелиос – Гефесту [Мансикка, 93].Оба предположения допустимы; предполагалось даже, что бог полабских славян Сварожич является Дажьбогом [Зубов, с. 323; Иванов, Топоров, с. 170], хотя вопрос значения суффикса «-ич» в древности и на территории западных славян довольно сложен.

Обращаясь к этимологии теонима, большинство учёных видит его значение как «даждь-бог», то есть «подающий бог» (дословно «дай бог») [Гальковский, с. 20;Нидерле, с. 395]. Другой вариант толкования имени дают такие крупные слависты как А.Н. Афанасьев, И.И. Срезневский, А.С. Фаминцын и др.: они отмечали, что первая часть слова «Дажьбог» может означать «день, свет», отмечая родство этого слова, например, с готским dags – «день» [Соколова]. В данном случае интересна этимологическая параллель: восходя к праиндоевропейской традиции, мы обнаруживаем в роли отца и предка – небесного верховного бога с именем, реконструируемом как и.-е. *Diēuspǝtēr (изначально дословно, видимо, «сияющий питающий» как эпитеты-синонимы к «Небо-Отец»; отсюда инд. Дьяус-Пита, римск. Юпитер и Диспатер, греч. Зевс, герм. Тиу и т.д., ирл. Дагда, корень «бог» – лат. deus, греч. theos, санскр. deva, и корень «день» – фр. die, санскр. dina и т.д.). Без труда обнаруживая практически во всех индоевропейских мифологиях Европы вариации образа Dieus’а, наиболее ярко мы видим его сохранившимся у балтийских народов, наиболее близких славянам и генетически и исторически. Фольклор балтов знает сотни дайн – коротких народных песен – где Диевас или Дейвз предстаёт в роли отца многих детей, среди которых упоминается и Перкунас (ср. с Перуном). Солнце же (Сауле) в дайнах – практически всегда женского пола, иногда она выступает даже в роли невесты или жены Диеваса или Перкунаса. Нужно отметить также, что персонифицированное Солнце под своим именем также присутствует в СПИ, что представляет определённую проблему для отождествления Солнца и Дажьбога; не вполне ясно, почему восточнославянской мифологии при её относительной бедности присутствуют сразу два солярных бога – кроме Дажьбога это и Хорс. Во многом на основании балтийского мифа о противостоянии Перкунаса с Вельнясом (ср. с русским Велесом) Вяч.Вс. Иванов и В.Н. Топоров выстроили свою теорию основного мифа, прилагаемую и к славянам [Иванов, Топоров II]. Однако внимание этих и многих других учёных, использовавших сравнительный балтийский материал, не привлек возможный славянский аналог верховного бога балтов Диеваса, происходящего, наряду с Зевсом, Юпитером и др. от праиндоевропейского Dieus’а. Определённое этимологическое соответствие этому имени как раз и может дать Дажьбог. Есть также мнение, что оба значения – как «подающий бог», так и «бог дня, света» равнозначны [Соколова].

Итак, образ Дажьбога, вероятно, общеславянский, восходит к глубокой древности, а его культ предстаёт одним из важнейших в Древней Руси. Его роль видят в даровании благ человеку, несомненна его связь с небесной стихией. Ряд исследователей указывают на солнечную природу Дажьбога, но допустимо и предположение о его роли как небесного отца – предка «дажьбожих внуков».

Литература

1. ПВЛ –Повесть временных лет // Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 1997.
2. СПИ – Слово о полку Игореве // Воинские повести Древней Руси. – Л., 1985. С. 27–44.
3. Аничков – Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. М., 2009
4. Гальковский – Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. М., 2013.
5. Зубов – Зубов М.I. Слов’янські повчання протии язичництва в лiнгвотекстологiчном увисвiтленнi: дисертація на здобуття наукового ступеня доктора філологічних наук: 10.02.03. Одеса, 2005.
6. Иванов, Топоров – Иванов Вяч.Вс., Топоров В.Н. Дажьбог // Мифологический словарь. Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М., 1992. С. 169–170.
7. Иванов, Топоров II – Исследования в области исследования славянских древностей. М., 1974.
8. Мансикка – Мансикка В.Й. Религия восточных славян. М., 2005.
9. Нидерле – Нидерле Л. Славянские древности. М., 2010
10. Соколова – Соколова Л.В. Дажьбог // Энциклопедия «Слова о полку Игореве». СПб., 1995. Т.2. С. 79‒82.

Кутарев О.В.
Добавлено 17 ноября 2014